В этом убеждена 53-летняя Вера Ковшикова из Челябинска. И доказывает это своим ярким примером!
Рассказывает Вера Ковшикова:
«Когда умерла моя мама, это был далекий 1992 год, и ей на тот момент было 53 года. В 1977 году (то есть в 38 лет) ей поставили диагноз РМЖ и сделали двустороннюю мастэктомию. Так вот, после ее смерти мне как-то сразу стало понятно, что может ожидать меня в будущем. Не скажу, что меня это сильно напугало, скорей всего, нет; мама прожила счастливую, полноценную жизнь, и я на ее примере я видела, что не так страшен черт, как его малюют. Я по своему характеру не стала заморачиваться на врачей, так как природой мне был дан сильный иммунитет, он меня всегда выручал. Продолжала жить, радоваться и, конечно, немного огорчаться. До 2015 года у меня все было, в общем-то, как у всех.
И вот настал 2015-й. Не скажу, что я очень радовалась новогодним праздникам: на тот момент пошёл какой-то разлад в отношениях, и я просто тупо чего-то ждала, сама не зная чего. Но судьба распорядилась иначе, и я, вся такая успешная и востребованная в своей профессии и замечательная звезда, просто вмиг слетела со своего Олимпа. И как-то подкосила меня эта история, вырубила почти на месяц, а еще за этот месяц в организации объявили закрытие проекта и сокращение.
И тогда я решила все-таки обследовать ту небольшую «шишечку» в груди. Скажу честно, я ее обнаружила давно, даже не помню когда, но большого значения не придавала, она меня не беспокоила, да и потом, у меня же интересная работа: закончила один проект – предложили новый, общественная деятельность кипит, да и в семье все сказочно (это я так думала).
Проснулась я после месяца катаклизмов и поняла: работа – ерунда, найдем новую, и в семье все наладится, будем дальше жить, а там посмотрим, послать всех далеко я всегда успею – а вот со здоровьем нужно определяться.
Начала с гинеколога, она отправила меня к онкологам, а онколог у нас в поликлинике – студент на практике, но, слава Богу, направил на УЗИ и сделал пункцию. А на дворе уже начало апреля, весна – красотень! Пришла я с этим радостным настроением за результатами, а мне – направление на операцию. Записываюсь на госпитализацию и беспечно так спрашиваю у заведующего: «А что Вы мне делать-то будете?» – а он и молвит: «Отрежем грудь и удалим яичники».
Вышла я из кабинета сама не своя и думаю: «25 лет тому назад все точно так сделали моей маме. Неужто за эти годы ни чего не изменилось? Быть не может!» Здравствуй, Google, дорогой! Уже через сутки я, можно сказать, знала почти все: и про диагноз, и про лечение, и кто в Челябинске мне может помочь. Пару звонков с просьбой договориться о приеме в Областном онкологическом диспансере – и уже через два дня я сидела на приеме у зав. отделением маммологии Терешина О. С., и мне давно не было так спокойно и комфортно. Я действительно с первой минуты поняла: это мой врач, и он меня вылечит. Он озвучил все, что они могут, и отправил меня думать. Думала я не очень долго, минут, наверно, 15, пока шла до машины. Дальше все по схеме: полное обследование, и уже через две недели я стою на пороге отделения, готовая к госпитализации. По заключению ИГХ, опухоль гормонозависимая и стадия вторая, готовят меня к мастэктомии и одномоментной пластике.
И 29 апреля 2015 года меня погрузили на каталку – и вперед, в операционную. Помню, перед операцией анестезиолог (супердоктор!) сказал: «Запомни время начала операции, потом спросим». Во время операции нашли еще одну опухоль, очень маленькую, и пластику делать не стали из-за неясности относительно дальнейшего лечения. Меня это, конечно, сильно огорчило, я помню маму, я ее видела, и это жутко. На первую перевязку даже идти боялась. Огромное спасибо моему врачу Терешину О. С., он действительно врач от Бога, он не просто хирург – он сама забота о нас.
После операции я не слишком чахла. Хоть и подорвали мой иммунитет семейные передряги, но мой ангел-хранитель меня не покинул и сделал так, что все две мои опухоли были самые простые в лечении – «лучи» и таблетки. «Лучи» прошли на ура, спать только хотелось, да и к таблеткам начинаю привыкать, хотя приливы иногда ну очень достают.
А по поводу реконструкции пока думаю. Когда я себя первый раз в зеркало увидела – даже не хочу вспоминать, а сейчас ничего, привыкла, и не так все страшно, и шов аккуратненький, и приспособилась я уже. Одно я поняла точно: прошлое не изменить, будущее неизвестно, нужно жить настоящим, только оно и есть действительность.
Может, мои слова покажутся кому-то странными, но очень хочется уберечь женскую половину от этой бяки. Для себя я поняла, что если бы не затянувшийся стресс, то все было бы гораздо проще. Мне это мой хирург подтвердил, когда определялись с моим лечением. Девочки! Никогда и ни при каких обстоятельствах не истерите, лучше выпейте граммов 150–300 водочки, утром отпустит. Иммунитет – это сильная вещь, и если с ним все хорошо, он все поборет, а если истерить, то иммунитет уходит спать, и тогда приходит бяка, а воевать с ней уже придется самой. Берегите себя, вы – это все самое лучшее на свете, без вас не было бы ничего.
В модной съемке с Valea я согласилась участвовать для того, чтобы показать, что если у вас нет какого-то органа, то жизнь на этом не заканчивается. Модели, в которых мы снимались, были очень комфортными, а для меня комфорт в этом деле – главное, к кружевам и рюшечкам я равнодушна. Именно участие в таких проектах позволяет раскрыть мои скрытые таланты! А уж что и как получилось – смотрите сами».