Участница двух фотосессий Valea, мудрая и жизнелюбивая красавица Наталья Заботкина рассказывает о том, как после операции ей удалось принять свое тело, как поменялось ее отношение к белью и почему сейчас ее жизнь стала насыщеннее, чем когда-либо прежде.
– Наташа, повлияла ли болезнь, рак груди, на твою жизнь?
– Как и у любого нормального человека, у меня жизнь разделилась на ДО и ПОСЛЕ серьезного заболевания. Потому, что всё меняется. Всё. Полностью происходит переоценка ценностей; я понимаю, что это словосочетание уже затаскали, но именно так оно и есть. До этого генетической онкоистории у меня в роду не было. Была только фиброзно-кистозная мастопатия, но ведь она у 50% женщин. Я наблюдала ее в течение 20 лет – и донаблюдалась.
Однажды я почувствовала, что у меня увеличились лимфоузлы, как-то видоизменилась грудь, и пришла на плановый осмотр. Врача ничего не смутило, она выписала какие-то препараты и сказала через три месяца повторить осмотр. Но у меня в голове бил набат: иди быстрее, иди быстрее. Я пошла в свою страховую поликлинику, и меня срочнейшим образом отправили на маммографию, взяли биопсию, а через 10 дней сказали: «У вас рак, но сейчас все лечится, и не надо впадать в панику».
– Так сразу и обнадежили, да?
– В глубине души я и сама уже была, в общем-то, морально готова. Поэтому никакой истерики у меня не произошло. За неделю прошла все обследования, за свои деньги. Хотела сначала, вслед за Дарьей Донцовой, оперироваться в 62-й больнице, даже познакомилась с врачом. А буквально накануне «дня Х» мы встретились с подружками, чтобы обсудить планы на отпуск. И я им говорю: «Девочки, отдыхать в этом году вы будете без меня». И в одну секунду все поменялось. Нашлись знакомые в РОНЦ им. Блохина на Каширке: меня за руку взяли и провели по всем кабинетам. И я настолько доверилась врачам этого известнейшего онкоцентра! Подкупило меня и то, что мне пообещали не отрезать грудь, а выполнить одномоментную пластику.
– Результат тебе понравился?
– Когда на следующий день мне делали перевязку, то наше светило, хирург Владимир Анатольевич Соболевский, снял всю повязку и сказал: «Ну, посмотрите на красоту!» А я отвернулась и ни в какую. В итоге он все же уговорил меня подойти к зеркалу. А там такая красота, которой у меня в жизни не было. Никогда! Я была в восхищении. Соболевский, конечно, творец! И ему очень нравится видеть лицо женщины, когда она после операции смотрит на себя и не верит своим глазам. Ну и конечно, потом, через год, мне захотелось такую же красоту для второй молочной железы…
– А после операции была химиотерапия?
– Да, сразу. У меня были длинные волосы, я боролась за каждый сантиметр. Выписывая меня, профессор Соболевский сказал: «У Вас сейчас, вот именно сейчас, есть возможность побыть в любом образе – блондинкой, брюнеткой, рыжей, шатенкой, кудрявой/некудрявой, какой хотите. Я решила себя готовить постепенно, сначала сделала каре. Но все равно это было, как в фильме ужасов.
– Почему?
– Волосы вылезали буквально клоками. Помню, встречались мы с подружками, я уже была с каре. Мы очень хорошо посидели в кафе, и я пошла в туалетную комнату, а когда стала поправлять прическу, у меня оказались полные руки волос. Как же я плакала! Дома отправилась в душ и буквально смыла все волосы, просто все. Смотрела на себя в зеркало и вспоминала фильмы ужасов – когда показывают всяких зомби из потустороннего мира, у них какие-то клочки волос торчат. Я была именно такой: лысая бабушка, тут клок, там клок. Со слезами на глазах стояла и ножницами отстригала себе эти жалкие остатки. А потом папа меня побрил меня машинкой наголо. И я стала ходить в шапочках.
– В трикотажных?
– Да, тонкие трикотажные шапочки, их много всяких-всяких видов, фасонов, цветов, я сочетала их с очечками. Было очень стильно! Я была очень худенькая, и все это хорошо смотрелось. Правда, на работе не все поняли человека в шапочке жарким летом. Кто-то спрашивал: что, голова мерзнет?
– Они не знали?
– Нет, знали все, но все равно находились люди, которые большим умом не отличались. Всегда найдется человек, который чего-то не понимает, не догоняет. Не надо его разубеждать. А вообще на работе меня очень поддержали – и руководители, и рядовые сотрудники. Я такой помощи не ожидала! Люди, с которыми мы только здоровались и всё, приходили и предлагали свою помощь – деньги, связи. Мне было очень приятно, но и удивительно одновременно. Одна бы я просто не справилась.
Мы же все считаем, что онкология может быть у кого-то, но не у меня, нет. И когда это случается у человека, с которым ты каждый день нос к носу встречался, это вызывает шок. В нашей стране до сих пор неоднозначное отношение к онкологии. Особенно среди людей старшего поколения, они считают, что рак – это смертный приговор.
– Твои родители тоже так считали?
Да, родители очень тяжело перенесли мой диагноз. Я даже не успела о себе погоревать, свыкнуться с этим диагнозом. Реакция у мамы с папой была такая, что я поняла: надо их вытаскивать. Я должна была ради них держаться, всячески показывать, что я смогу, я вынесу, все будет хорошо. Конечно, во время лечения были такие моменты… Ты же не можешь быть все время кремень-кремень. Иногда ты не кремень, иногда ты такая размазня, страшное дело… Но ничего, маленько поразмазывалась, собралась – и опять кремень.
Но и они мне помогали: ухаживали, готовили еду, выводили в парк гулять – мы называли это «выгуливать “химию”»: «выдышивала» ее на свежем воздухе, чтобы она скорее выходили из организма. А потом, через год, я познакомилась с девочками из Ассоциации онкологических больных «Здравствуй», и настали праздничные деньки.
– А как ты с ними познакомилась?
– В 2016 году, когда я заболела и проходила основное лечение, я никого не знала, и мне приходилось все преодолевать в одиночку. А уже в 2017-м, когда я пошла на повторную операцию, на пластику второй железы, я с ними и познакомилась. Меня включили в группу, и понеслось. Я попала в водоворот, в гущу событий.
А я в то время жила себе тихохонько, восстанавливалась, ходила в паричке, набирала лишний вес. Из достаточно молодой, худенькой девчонки я как-то так быстренько превратилась в степенную тетушку: этого я себе позволить не могу, здесь я себя берегу, потому что у меня вот такой диагноз. А познакомившись с нашими девочками, я поняла: столько всего у меня непознанного, неопробованного! И пошли чередой и фотосессии, и встречи интересные, и дефиле у нас были в прошлом году на Центральном телеграфе, я тоже попробовала.
– В общем, тебя затянуло в водоворот событий?
– Да! Я поняла, что у меня снова есть желание жить, что оно опять бьет ключом во мне, и я хочу пробовать всё-всё! Предложили занятия сальсой – я пошла, хотя задыхалась после «химии», десять метров пройду, и уже отдышка, слабость сильная. А тут приходилось выкладываться по полной программе. Но я получала огромное, не сравнимое ни с чем удовольствие. А до болезни я бы ни за что не пошла, сказала бы, что не умею, не смогу… Да и Бог с ним, ну не получается у тебя так двигаться – двигайся, как можешь. В этом и кайф, что очень много людей разных открыто тебе навстречу. То есть тебе кажется, что все как-то закрыто от тебя, а нет, наоборот. Все открыто твоему познанию, весь мир к твоим ногам – было бы желание. Теперь я никогда не отказываюсь от проектов, всегда участвую.
– В том числе в фотосессии Valea. Ты с нами уже второй раз, и это так приятно…
– Если бы до болезни мне предложили сняться в таком проекте, я бы жутко комплексовала. Ну как же! Я же была якобы такая неидеальная – тут торчало, там пару килограммчиков были лишние… А став на восемнадцать килограммов больше, я поняла: я настолько прекрасна! Теперь у меня нет никаких комплексов. Надо сняться в белье? Пожалуйста.
На фотосессиях Valea
– То есть тебе понравилось?
– Очень! И в этот раз, и в прошлый раз, хотя я тогда была полнее. Но когда что-то делаешь с удовольствием, вес уже не имеет значения. На съемках Valea было столько счастья, столько эмоций, и они перекрывают все. Большое спасибо и нашим фотографам, Оксане и Максиму, и всей команде Valea. Вы нашу жизнь, раскрашиваете такими красками! И я лишний раз прихожу к выводу, что мир, в основном, из хороших людей. И если ты упал, попал в беду, то тебе столько людей протягивают руку помощи. В основном народ очень откликается на чужую беду. Главное – самому не замыкаться, не надо делать гордое лицо «сама справлюсь», а потом рыдать в подушку, ведь если предлагают, то ведь искренне хотят помочь.
Я, когда прихожу на плановый осмотр в диспансер, вижу там женщин со скорбными лицами, никакой надежды, ничего. И я начинаю с ними разговаривать, знакомиться, даю им контакты нашей группы и надеюсь, что у них начинается все-таки другой виток в жизни.
– А кто-то ещё увидит твои чудесные фотографии и тоже вновь поверит в себя.
– Кажется, в первом диспансере или в четвертом, точно не помню, когда выставили наши фотографии с одной из фотосессий, то пациентки думали, что это какие-то красивые артистки. А девочки, которые эти снимки развешивали, им отвечают: «Да нет же, это не артистки, это такие же онкопациентки, как и вы. И вы тоже можете быть такими же красивыми, цветущими, только, не опускайте руки, боритесь». Лечение, оно же не навсегда. И операция пройдет, и «химия» пройдет, и волосы отрастут, и вес уйдет. А кому-то вес очень даже к лицу, я себе каждый день в зеркало говорю: «Какая же ты обалденная, ты вообще такой красивой еще не была никогда, как сейчас!». Сейчас я себя люблю, принимаю и уважаю. А раньше я себе таких слов не говорила, только изъяны искала: и волосенки не такие, и кожа не такая, и грудь не удалась… Сейчас все отлично!
– Это дорогого стоит. Ради этого мы пять лет назад, и создали блог Valea – чтобы женщины не ставили на себе крест. Хотели переломить эту гадкую ситуацию. И сейчас для нас такое счастье видеть, как изменилось отношение женщин к раку груди, как появились другие организации, которые тоже занимаются женским здоровьем. Теперь мы все вместе делаем большое и важное общее дело. Нам так приятно было услышать, что после предыдущей фотосессии вы стали другими, смогли принять себя. Ради этого все и затевалось. И для нас сегодняшний результат – большая радость и большое вдохновение. Спасибо, что вы такие чудесные и замечательные, что вы с нами.
– Спасибо вам, что вы у нас есть! Благодаря Valea я совершенно изменила свое отношение к белью. Раньше я думала, это орудие пытки, и утешала себя тем, что красота требует жертв. А белье, оказывается, может быть безумно удобным! Нигде ничто не тянет, не приходится все время поправлять лямки, что-то подтягивать, что-то ставить на место – просто надела и пошла, и целый день ходишь. Если нужна какая-то коррекция, то тихонечко подложила протез, и никто этого не увидит. Там все предусмотрено. Ничего не выскочит, не сместится в самый непредвиденный момент, все останется на месте. Так как и должно быть.
Да мое тело изменилось, но ведь изменилось – это же не значит, ухудшилось, правда же? Оно просто стало другим. Другое – это не значит плохое. Просто другое. Было зеленое, стало розовое. Был ирис, а стал ландыш. И что из этого хуже? Ничего, просто это разное, и все.
Больше материалов с фотосессий Valea ЗДЕСЬ: http://blog.valea.ru/category/personal/fotosemka-valea-2018/