Алла – это смех, веселье и радость. Она входит в комнату – и комната озаряется. Смелая, независимая, прекрасная – никаких восторженных эпитетов не хватит, чтобы описать Аллу Бурикову, нашу любимую клиентку и доброго друга!
– Раньше я неслась, как загнанная лошадь, и думала, что без меня никто не справится. Мой мудрый сын всегда говорил: «Мама, успокойся, не надо никуда мчаться». Но я его не слышала… А потом я оперировалась, проходила лечение – и мир не рухнул, все как жили, так и живут. Оказалось, все мои «подвиги» ни к чему. И я стала больше себя любить, беречь, щадить, чуть больше себе чего-то позволять. Сейчас я уже подумаю, надо мне вставать в пять утра или нет.
– Как вы узнали о том, что у вас онкология?
– Нащупала у себя сама что-то подозрительное и пошла к врачам. Мне провели обследования и сказали: на 99% у вас онкология. В срочном порядке нужно делать операцию. Это было в… 2015 году. Видите, уже забываю.
– Это же прекрасно, это очень хороший симптом. А как вы отреагировали? Трудно было принять это, впустить в свою жизнь?
– Скорее, страшно. На людях улыбаешься, а когда остаешься один на один, вот тут поначалу хотелось выть и орать. При этом я отчасти была подготовлена: за 7 лет до этого у папы диагностировали рак гортани, и я его вытаскивала, заставляла жить, бороться. Сыну на тот момент было 23 года. И знаете, что он мне сказал? «Мама, ты у меня будешь сама крутая амазонка!»
– Какой умничка! Кажется, я уже заочно в него влюблена… А как вы вышли на хирурга, который вас оперировал? Владимир Анатольевич Соболевский из РОНЦ им. Блохина на Каширской – один из лучших онкологов в нашей стране.
– Я не стала молчать, я открыто говорила, что у меня онкология. Может кто-то что-то знает, у кого-то какие-нибудь знакомые есть – но люди боятся сказать, потому как ты от них закрыта. Бояться не надо, надо об этом говорить. В разговорах рождается истина! В итоге по цепочке друзей-знакомых я попала к Соболевскому, и с тех пор все обследования прохожу только в РОНЦе. Лучше я не куплю себе еще одну пару обуви, но на здоровье экономить нельзя. Когда на здоровье – это не траты, это инвестиции. Плюс ответственность за близких тебе людей: родителей, сына, друзей. Я, например, не представляю, как они будут без меня, поэтому я должна жить ради всех людей, которые со мной были, есть и будут рядом. Такой у меня девиз.
– То есть поддержка от близких была очень мощной, да?
– Очень! И на работе девочки помогали, и друзья постоянно приезжали, с цветами, с фруктами, просто посидеть часик, подержать за руку. Кто-то помогал деньгами. Мама у меня в деревне живет, так к ней пришла соседка 80-летняя и сказала: «Тань, вот 5 тысяч тебе кладу с пенсии, возьми, пожалуйста, для дочери, ей сейчас нужнее». Могла я когда-нибудь такого ожидать? Просто от соседки! Которая живет через два дома через дорогу, понимаете? И я всегда просила маму говорить, что все хорошо, что я иду вперед и с песней – хотелось воодушевлять людей, ведь это может коснуться кого угодно. Да, это тяжело, очень тяжело, но это решаемо, это можно пережить. Главное, чтобы были люди рядом – друзья, близкие, и чтобы они не причитали-плакали, а действительно поддерживали. И не надо бояться химии. Я, например, когда налысо подстриглась, то обалдела – у меня такая ровная голова! Надо искать моменты, чему порадоваться, над чем добродушно посмеяться. Лысая? Прекрасно! Не надо тратиться на шампуни 
– Вы носили парик?
– Ни дня не носила. Мне сестра нашила шапочек из футболок. Я их обожала, особенно одну, оранжевую. Эта шапочка у меня до сих пор осталась, поеду в Крым на отдых, возьму ее с собой. Причем делаются эти шапочки элементарно, из старых, ношеных х/б футболок. И это идеальный головной убор. После химиотерапии кожа, с одной стороны, потеет, а с другой, мерзнет, а в таких шапочках она дышит, ей комфортно.
– А в бассейн вы ходите?
– Даааа! Это раньше у меня не было времени на себя, а теперь волшебным образом появилось. И знаете, я совсем не стесняюсь, что у меня две разные груди, шов во весь живот. И в рукаве компрессионном ходить тоже не стесняюсь. Перетрудила руку, теперь борюсь с отеком, ношу рукав. А кто-то носит очки или слуховой аппарат. Ну и кому какое дело?
Знаете, за границей есть такое понятие – «выживший» (survivor). Так называют в том числе тех, кто перенес онкологию. И это очень круто. Ты пошел в ледовый поход в Арктику – и ты «выживший». Или пережил крушение «Титаника» – и ты «survivor». И тут тоже самое, ты выживший герой. А у нас – «пациенты», «больные». Поэтому у них отношение «выживших» женщин к себе совсем иное. Например, они не спешат все поголовно делать реконструкцию груди, снова ложиться под нож. Там процент таких операций в разы меньше. Они принимают себя такими, какие есть: я королева, я героиня, зачем мне это надо? Молодцы.
На модной фотосессии Valea – 2019
– У вас потрясающая фигура. Как вы ее поддерживаете?
– Стараюсь меньше есть острого, соленого, держать себя в форме. За время лечения я поправилась на 17 килограммов из-за химиотерапии – до болезни была 72 килограмма, а потом стала 87-88. Но должно пройти время. В какой-то момент я поняла, что способна снова вернуться в прежнюю форму. А поначалу-то я психовала, раздала всю одежду, всю обувь, нижнее белье. Зато теперь есть повод купить себе новое белье в Valea!
– Теперь все по-новому.
– А теперь все по-новому. Новая жизнь для себя любимой, можно все позволить. Тем более что хочется не «чехлов на танк», а такое белье, которое было бы и функциональным (без косточек, с широкими бретелями, с поддержкой груди), но и красивым, стильным, элегантным. Valea удается связать в одно красоту и удобство. Какие там, кстати, у вас планируются новинки?
Истории других участниц модных фотосессий Valea можно найти здесь: http://blog.valea.ru/category/personal/fotosemka-valea-2018/
За каждой из них стоит судьба сильной, жизнелюбивой и
поразительно прекрасной женщины!